Ободранный до нитки Иран
Когда Моджахедин-е Халк помогли западу схватить Иран с поличным, Исламская Республика согнулась перед величием Запада. По соглашению с ЕС в октябре 2003 г. Иран приостановил всякую активность по обогащению урана. Что не было необходимым правовым требованием, так как, в соответствии с договором о нераспространении, который Иран подписал (в отличие от Пакистана и Израиля), страны не имеют права обогащать уран в рамках программ гражданской энергетики. Единственной оплошностью Ирана было то, что он скрывал эту программу. Выявленная активность по обогащению осуществлялись в рамках закона, но Иран не сообщил об этом МАГАТЭ. В результате он добровольно приостановил свои действия, что было мерой по созданию доверия, и попытался загладить грехи прошлого, передав документы, отражающие всю атомную программу целиком, и подвергнувшись одной из самых дотошных и исчерпывающих инспекций в истории МАГАТЭ. МАГАТЭ был дан полный доступ к исследовательским центрам и помещениям, которые, по подозрению США, использовались в изготовлении оружия. Иран позволил инспекторам брать пробу окружающей среды, изучать затребованные документы, проводить интервью с иранскими учёными и подрядчиками, и устанавливать печати защиты от несанкционированного вскрытия и камеры наблюдения внутри зданий, чтобы продемонстрировать прозачность, которую Израиль и США нашли бы смехотворной, если предположить, что они согласились бы хотя бы на поверхностное исследование.
Однако явных улик найдено не было. Самое убийственное свидетельство: следы урана, обогащённого до высокого уровня, – было отброшено. После тщательного расследования в конце 2005 г. инспекторы МАГАТЭ подтвердили обьяснение Ирана, что следы представляли собой остатки из заряжённых центрифуг, импортированных из Пакистана. Но Запад это всё ещё не удовлетворяло. При посредничестве МАГАТЭ он продолжал ставить под вопрос прошлую активность и требовать, чтобы временная отсрочка получила распространение на другие сферы исследования; при том, что МАГАТЭ в прошлом боготворило Иран за безоговорочную кооперацию, оно вынесло обвинения, что страна ничего не выявляет, что ведёт к очередному кризису переговоров с Европейским Союзом. Многие на Западе утверждали (более громко в Вашингтоне), что подозрительное поведение Ирана в прошлом приговорило его к продолжающемуся недоверию. Но у Ирана было хорошее алиби, обьясняющее секретность: каким образом он в обратном случае продолжал бы атомные разработки? США саботировали каждый шаг, который предпринимался в открытую!
Теперь США заявили, что
их удовлетворит только полное прекращение любой связанной с атомной энергетикой
активности, включая снос уже сушествующего оборудования. Исламская Республика
была бы проклята, если бы заявила о своих атомных амбициях, и точно так же была
бы проклята, если бы заявила о том, что их нет. Вне зависимости от того, какие
гарантии сохранения низкого уровня обогащения ирана Исламская Республика была
готова дать, и вне зависимости от того, какой уровень инспекции она бы приняла,
все элементы программы было приказано свернуть.
Так как США отказываются
встречаться с муллами лицом к лицу, посредникам от ЕС выпало принудить Иран
силой к этой полной сдаче. Здесь можно наблюдать часто имеющее место разделение
труда, когда ЕС выступал в роли хорошего полицейского, сидя за столом
переговоров, в то время как плохой полицейский – США стоял за спиной с угрозами
санкций и точечных ударов. “Моя точка зрения, – как заявляет Ричард
Армитаж из госдепартамента США, – заключается в том, что инициативы европейцев
направлены исключительно против декораций, изображающих США сильными и непоколебимыми
в этом вопросе”.
Из всего того, что
происходило в иранской атомной эпопее ко времени написания данного текста,
совместное требование США – ЕС составляет самую очевидную брешь в Договоре о
нераспространении ядерного оружия. Статья 4 называет особым условием “неотчуждаемое
право всех участников Договора проводить исследования, производить и
использовать атомную энергию в мирных целях без какой бы то ни было
дискриминации”. Помимо юридико-технических деталей, это требование является
несовместимым с основными энергетическими потребностями Исламского режима. ЕС
пытался модифициовать абсурдность этой позиции, предлагая Ирану доступ к
гражданской атомной энергии посредством импорта из других стран, будь это ЕС
или Россия; шедрость хорошего полицейского выражается в таких фразах, как
“лёгкий доступ к современной технологии и поставкам в разных сферах”.
Другими словам, муллам-миллионерам была предложена сделка: постоянная зависимость от более развитых капиталистических стран вместо соблазнительной атомной независимости. Что напоминает предложение производителю автомобилей заключить контракт на строительство экипажей на конной тяге. Все инстинкты мулл-миллионеров, основанные на принципе “khod kafai” (местная капиталистическая самодостаточность), восстают против этого предложения.
“Не следут передавать свою судьбу в руки других. Это было бы неразумно”,
– министр иностранных дел Ирана выразил кредо Иранской Республики. Как
предвидят муллы-миллионеры, в ближайшем будущем благодаря нефтедолларам можно будет создать местную атомную инфраструктуру, управляемую иранскими учёными и инженерами, которая будет использована для производства ещё большего количества нефтедолларов. Возможен также доход от экспорта – в результате продажи ядерного топлива другим исламским странам. Иран, кстати, рассматривался как региональный центр не только автоиндустрии, но и энергетики. Откажутся ли они теперь от такой перспективы, потому что ЕС и США на этом настаивают? Конечно, нет. Когда Махмуд Ахмадинежад пришёл к власти, появились новые мотивы выступать против Запада. В августе 2005 г. Иран снял печати МАГАТЭ с производственных линий установки по обогащению урана в Исфахане и возобновил производство, что было сигналом к началу кризиса в переговорах между ЕС и Исламской Республикой. Об этом было доложено в Совет Безопасности ООН как о “значительных последствиях” – эвфемизм, обозначающий санкции ООН, поддерживаемые угрозой военного вмешательства. Иран был вытолкнут на край.
На Западе возобновление обогащения руды запустило неистовые спекуляции по поводу того, как близко Иран был к созданию ядерного оружия: в течение шести месяцев? Шести лет? Или он уже им обладает? Такие спекуляции, конечно, не представляли собой ничего нового. В 1991 г. США официально заявили, что Иран “обладает всеми или предположительно всеми составными частями, необходимыми для производства двух-трёх единиц ядерного оружия”.
В 1993 г. ЦРУ утверждало, что “Иран может заполучить ядерное оружие на протяжение восьми-десяти лет”. В 1995 г. Уильям Перри, министр обороны США, заявил, что до постройки иранской бомбы осталось менее, чем пять лет. Премьер-министр Израиля Шимон Перес предвидел в 1996 г., что Иран завладеет ею через четыре года. В 1998 г. глава Центрального коммандования США Энтони Цинни предвидел, что она будет разработана в ближайшие пять лет, в то время как в 2000
г. ЦРУ вернось назад к своей оценке 1991 г.: Иран уж предположительно ею обладает. В конце 2005 г. национальная разведка США произвела оценку, суммировав информацию, собранную всеми отделениями разведки США, показав, что Иран находится за десятилетие от строительства бомбы, в то время как исследование военного колледжа американской армии убеждало в том, что “по крайней мере от одного года до четырёх лет”, а министр иностранных дел Израиля Сильван Шалом был уверен в “шестимесячном сроке”.
Менее заинтересованные оракулы признали научную обоснованность утверждений о том, что атомная программа Ирана является в принципе гражданской по своему характеру. Наличие десятков тысяч центрифуг для промышленного обогащения, необходимых для производства бомб, делает для Ирана практически невозможным скрыть любую подобную деятельность от постоянных инспекций МАГАТЭ. Когда Ахмадинежад в апреле 2006 г. под звуки фанфар заявил, что Иран присоединился к ядерному клубу (успешно осуществляя обогащение урана до 3,5 процента), речь шла о поколении, предшествующем 80 или 90 процентам, необходимым для производства оружия. Однако угрозы США против Ирана были озвучены ещё более громко.
Тем временем США чтит как
святыню свою возможность неоднократно превратить планету в пыль, поддерживая
военный бюджет в 125 раз больший, чем бюджет Ирана, и его значительная часть
предназначена на развитие нового поколения гораздо более смертоносного ядерного
оружия. США теперь наслаждается абсолютным доминированием в этой области:
“Сегодня, впервые за почти 50 лет, США подошли к тому, чтобы достичь
ядерного господства. Что, вероятнее всего, вскоре позволит США разрушить
ядерные арсеналы России или Китая одним-единственным ударом”.
Разрушительные мощности располагаются не в Иране, но в США – и, если уж на то пошло, в Британии и Франции, которые также намереваются усовершенствовать своё ядерное оружие, в Индии, где США с начала 2006 г. активно помогает производить больше боеголовок, в Северной Корее, и, вполне возможно, вскоре появятся в Бразилии, где не действует договор о нераспространении и не присутствует МАГАТЭ, и в Китае. В конце концов, государство Израиль также обладает ядерным оружием, которое полностью поддерживается США, но держится в тайне.
США были готовы снабдить Иран любыми видами атомных технологий менее чем три десятилетия тому назад; у нынешнего правительства Ирана есть весьма обоснованный повод для получения атомной энергии; вероятный невыраженный мотив имеет отношение к оборонительному сдерживанию, и “вариант побега” всё ещё только маячит на горизонте; США были врагом Исламской республики со дня её основания. Из вышеперечисленного следует, что ядерное оружие как таковое не может быть реальной причиной угроз в адрес Ирана. Беспилотные самолёты, летающие над Ираном, скорее всего, используют другое топливо.
перевод с английского Оли Мартыненко
источник: Malm A., Esmailian Sh. Iran on the Brink. Rising Workers and Threats of War, London, Pluto Press, 2007. pp. 139 – 151.
