Статья из газеты: Вольный голос труда. Орган анархо-синдикалистов. Москва. Понедельник, 16 сентября 1918 г. №4. Статья — на стр. 1-2. Правописание изменено на современное (в газете – дореволюционное).
Пути революции
Социальна ли наша революция? Иные, задавая этот вопрос, подразумевают тот «окончательный переворот», которым завершится наша революция, другие же хотят спросить о характере и сущности самого революционного движения. Не будем спорить, что именно: движение или переворот следовало бы называть революцией. А так как движение связано со стремлением, и так как движение и переворот составляют единый непрерывный процесс, то не в совокупности ли и надо их рассматривать, говоря о революции? Но отвечая на последний вопрос утвердительно, мы всё-таки не сделаем вывода, что до сего времени не было ни одной социальной революции только потому, что не было социального переворота. Итак, для того, чтобы революцию можно было назвать социальной, достаточно, чтобы движение хотя бы стремилось к социалистическому перевороту. Ставя вопрос таким образом, не может быть двух мнений по вопросу, – социальна ли наша революция?
Да, наша революция социальна, ибо революционные массы ярко озарены светом уничтожения классового строя, ибо бесчисленный ряд завоеваний рабочих и крестьян совершён под знамёнами социализма, ибо наша революция — классовая война. Но идёт ли она по пути к социализму?
«Диктатура пролетариата»… Организация ли это грядущего социализма, не начало ли освобождения человечества от классовых пут? Мы наблюдаем, как в формах этой диктатуры начинает выкристаллизовываться и крепнуть централистическая власть, объединяющая государственный аппарат с собственностью и даже антисоциалистической моралью. Вместо сотен тысяч собственников, – один собственник; к его услугам вся бюрократическая система и новая «огосударствляемая» мораль.
Пролетарии постепенно закрепощаются государством и обращаются в чиновничествующих, а над ними возникает новый класс администраторов — новый класс, рождаемый преимущественно из недр так называемой интеллигенции.
Не новый ли это классовый строй на горизонте революции? Не происходит ли только перегруппировка классов, перегруппировка, как в «прежних» революциях, когда после свержения угнетёнными власти господ, возникающий средний класс умел направлять революцию к новому классовому строю, в котором власть попадала в его руки?
Сопоставление слишком разительно, и нет ему возражений. Если же в данный момент элементы классового неравенства ещё ясно не выразились, то дело за будущим, когда привилегии явно отнесутся к управителям. Мы не хотим сказать, что это неравенство и привилегии произвольны, или что партия большевиков постановила своей целью создать новый классовый строй. Но мы утверждаем, что самые наилучшие пожелания и стремления неизбежно должны разбиться о то зло, что коренится в самой системе централизованной власти; отделение управления от работы, разделение на администраторов и рабочих, что логически вытекает из централизации. Иначе быть не может, из песни слово не выкинешь. Песнь же такова: кто управляет, тот ответственен; а сравнишь ли ответственность с обычной работой?! Ответственность требует особых прав и преимуществ. Вот источник привилегий и источник новой антисоциалистической морали. Итак, мы движемся в данный момент не к социализму, а к государственному капитализму.
Но не приведёт ли нас государственный капитализм прямо к вратам социализма? Ни единого доказательства этому мы не видим. Разве что новая власть «искусственно» произведёт ту необходимую с точки зрения марксизма концентрацию собственности в своих руках и довершит классовое расслоение страны, которые не мог сделать капитализм «естественно»? Но создание такого единственного собственника разве облегчит задачу социализму? Вместо прежних тысяч разных мелких и крупных собственников против социализма станут тысячи администраторов. И если рабочие, благодаря полному расслоению населения на два враждебных класса и благодаря углубившемуся классовому самосознанию, явятся могучей революционной силой, то не надо забывать, что класс администраторов, ведающий мощным государственным аппаратом, тоже окажется далеко не слабым противником. Единственный собственник или государственный капитализм — новая плотина перед революционными волнами нашей социальной революции.
Мы, анархисты и синдикалисты и, вообще, все те, кто убеждён, что освобождение рабочих есть дело самих рабочих, были слишком мало сорганизованны, слишком слабы, чтобы удержать революцию по пути, направляющемуся непосредственно к социализму.
Само собой разумеется, социализм с неба не свалится, и совершенно недостаточно одного социалистического сознания. Теперь же, в пылу революции, необходимо закладывать фундамент социализма, создавать организации борьбы и хозяйства. План фундамента, очевидно соответствующий плану социалистической постройки, не может быть централистическим, ибо, как мы уже выяснили, социализм и централизм несовместимы.
Да и возможно ли вести социальную революцию централистической властью? Мало быть и о семи пядях во лбу, чтобы из центра управлять борьбой или хозяйством страны. И если это невозможно «интеллигенту», то не более возможно рабочему, столь мало искушённому в государственных делах. Если рабочий в централистической организации, удалённый от той жизни, которой должен управлять, чувствует себя как рыба на суше, то совершенно иначе он себя проявляет там, где распоряжение и действие близки или слиты друг с другом.
Народ творил революцию не по приказу какого-либо центра; он растерзал власть и раскинул её части по необъятной революционной стране и лицом к лицу поставил их в борьбе с самодеятельностью.
Но растерзанная и раскинутая по местам власть отравила все Советы и Комитеты. Явилась в новых одеждах диктатуры в лицах Исполкомов и Совнаркомов, и Революция, не узнав её, её приветствовала. Не видя врага, возомнила победу, и удар за ударом стала наносить ей Власть. Была настоятельная необходимость в организованности, планомерности и координации действий. Революция искала их, но было слишком мало элементов, сознающих необходимость и возможность федеральной организации. И Революция, не найдя её, бросилась в объятия старого тирана — централистической Власти, и задыхается теперь под её тяжестью.
Мы были слишком несорганизованы, слишком слабы, и мы допустили до этого…
М. Сергеен.
