Какими бы ценными ни были последние извинения насчёт ведущей роли Британии в работорговле из уст Тони Блэра, они всё же звучали бы менее лицемерно, если бы его правительство не участвовало
в развитии современной системы рабства и внедрении низкооплачиваемого труда через реформирование иммиграционного контроля.
Механизмы иммиграционного контроля изменяются. Иммиграционный контроль сегодня перемещается на рабочие места и в заводские цехи. Агенты и защитники имиграционного контроля становятся работодателями. Они управляют лейбористской “управляемой миграцией”.
Начало этой политики приходится на 1996 год, когда был принят Закон об иммиграции и убежище, который ввёл уголовные санкции для нанимателей в случае, если они берут на работу работников
без соответствующих документов. Однако в действительности эти санкции направлены не против работодателей, но против работников без документов, sans papiers, нелегалов, которые из-за своего статуса могут быть арестованы полицией. Целью изменения законодательства было превратить боссов в партнёров по иммиграционному контролю посредством страха криминализации.
Статистика говорит сама за себя. Например, в 2004 г. иммиграционной службой было проведно 1098 “успешных операций” (т.е. рейдов), в результате было арестовано 3,332 работника, но ответственность понесли только 8 работодателей. В то время, как в прошлом году только один босс был привлечён к ответственности, 1,779 работников были арестованы, уволены с рабочих мест
и, по-видимому, депортированы.
В 2006 г. Закон об Иммиграции, убежище и гражданстве ввёл гражданские санкции против работодателей, нанимающих работников без статуса или без правильного статуса. Теперь работодатели должны регулярно проверять документы работников, – для того, чтобы избежать
найма нелегалов. Большая часть иммиграционных документов выдаётся на время, так что
вчерашний законопослушный работник может стать завтра работником без документов.
Ситуация усугубляется тем, что по закону, регулирующему лицензирование сельского хозяйства, садоводства и ферм, где выращиваются моллюски (Gangmasters Licensing Act, который был введён в силу в 2004 г. после гибели китайцев – собирателей моллюсков) данные предприятия сохранят за собой регистрацию только если продемонстрируют, что следуют общепринятой политике и отказываются принимать на работу работников без документов.
В последнее время много писали про новую систему балльной оценки, которая контролирует статус работников-иммигрантов, – детализированную в официальном документе правительства “Балльная Система Оценки: Работа иммигрантов на пользу Британии”. Фактически, ничего не писалось о требовании для работодателей, которые сами должны пройти регистрацию перед тем как смогут
нанимать иностранных работников, и o том, что они рискуют этой регистрацией, если связываются с работниками, нарушающими иммиграционные законы. Более того, работодатели должны будут сообщать в министерство внутренних дел о прогулах работников-иммигрантов.
В соответствии с официальным законодательством, “спонсоры обязаны информировать нас, в случае, если мигрант, получающий пособие, не появляется на работе в первый день, или не записывается
на предложенный курс. Аналогичным образом они должны сообщать о любом длительном
отсутствии на работе или перерыве в учёбе, если срок действия контракта подошёл к концу, если имигрант прерывает трудоустройство, или сменяет учебное заведение. Спонсоры также должны сообщить нам о смене их обстоятельств, например, если они объединяются с другой компанией или передают ей своё имущество”.
Такой уровень надзора является попросту беспрецедентным в мирное время. Если только сегодня не идёт новая война – война против рабочих. И по большей части это война против работников без документов. Однако война распространяется также на тех, у кого есть документы – если принимать во внимание ограниченный статус иммиграционных документов. Это также распространяется на работников из Европейского Союза. Работники из стран – новых членов Европейского Союза ограничены в получении льгот и связаны такими ограничениями в трудоустройстве, как необходимость регистрироваться в Министерстве внутренних дел для получения права на работу. Это требование само по себе может отбросить таких работников в сферу нелегального или потогонного труда (в данный момент, похоже, есть намерение ограничить права работников из Румынии и Болгарии).
Новые механизмы контроля, вводимые на заводах, отражают смену фокуса самого иммиграционного
контроля.
На протяжении последней декады в фокусе были беженцы. В 1970-ые и 1980-ые это были мужчины с полуострова Индостан, которых обвиняли в заключении “фиктивных браков”, наряду с детьми, которые ожидали здесь воссоединения со своими родителями, – их обвиняли в том, что они не были “в дйствительности детьми, как это заявлялось”. В конце 1960-ых такой мишенью были мигранты
азиатского проихождения из Восточной Африки… если дальше прослеживать иммиграционную политику во времени, то в 1920-ых это были коммунисты, а в начале века – евреи, бежавшие от царизма (первый контроль был введён в 1905 г. Законом об иностранцах). Иммиграционному контролю всегда требуется мишень, реальная или воображаемая. Сегодня это “экономические
мигранты” – чей труд необходим, но чьё присутствие нежелательно.
Когда речь заходит о работниках-иммигрантах, как и в случае с любым другим конструктом, связанным с иммиграционным законодательством, само использование термина “право” является злоупотреблением. Обычно мигрантам, которые имеют разрешение на въезд в страну и на работу, невозможно добиться задокументированных “прав”.
Чтобы подать в суд в случае незаконного увольнения, необходимо проработать на рабочем месте
на протяжении года, что невозможно в случае кратковременного труда по временным контрактам. “Право” на получение письменного подтверждения условий трудоустройства бессмысленно для тех, кто не владеет английским.
Работники, обладающие документами, могут расчитывать далеко не на все “права” на трудоустройство. Права “родителей” в соответствии с Нормами рабочего времени: отпуск по
уходу за ребёнком, отгулы по семейным обстоятельствам, гибкие условия труда для ухода за ребёнком не выполняются в случае работника-иммигранта, работающего по документам, по крайней мере в случае, если ребёнок не находится в Британии.
Те, у кого нет документов и права находиться или работать в стране – просто не-люди. Они буквально являются нелегалами: живут вне закона, подвергаются преследованию и нападкам по закону, и не могут рассчитывать на какую-либо защиту со стороны закона. Например, они не могут
добиваться приведения в исполнение своих контрактов на трудоустройство, требовать гарантий выплаты минимальной заработной платы, заявлять о незаконном увольнении, требовать запрета на незаконные отчисления из заработной платы, и вообще требовать выплаты заработной платы. Аппеляционный суд по делу Ваканте против Эддей и Стэнхоуп Скул (школы Стэнхоуп?) по сути подтвердил всё вышеизложенное, приняв решение, что работник без документов не может подать
в суд на босса по Закону о расовых отношениях.
Даже попытка вступить в профсоюз там, где работодатель пытается навязать отсутствие коллективного договора с профсоюзом становится значительным препятствием, так как работник без документов не может предъявлять претензии по поводу нарушения прав профсоюзов – так как они не имеют прав на объединение в профсоюзы.
Одно из предположений, в последнем исследовании связи между иммиграционным статусом и “правами” работников заклучается в том, что законы против дискриминации должны распространяться на иммиграционный статус. Как практикующий юрист, я тоже ранее так считал. Однако теперь я вижу, что это утопия – т. е. невозможно в принципе, – точно так же, как как и требование в некоторых статьях “честного” контроля. “Честный” контроль является утопией,
так как по определению контроль порождает дискриминацию и несправедливость. Таким образом, вопрос не в том, чтобы достичь равенства в иммиграционном статусе. Вопрос в том, чтобы избавиться от иммиграционного контроля и само собой разумеется, от “статуса” тоже. Для этого может понадобиться революция. Честный и не-дескриминационный контроль – это фантастика.
Едва ли возможно преувеличить серьёзность ситуации. Экономический статус работников с документами в лучшем случае соответствует статусу крепостного при феодальном праве: точно так же, как крепостной был привязан к земле и не мог свободно передвигаться, точно так же работник с документами, за исключением тех, которые обладают особыми навыками, привязан к работе и таким образом к хозяину. Работник без документов сродни рабу. Однако есть доля правды и в том, что он близок предполагаемому “свободному работнику” в условиях капитализма. Маркс не определяет рабство в терминах экономических отношений, но в терминах отношений доминирования, – которое является прямым в условиях рабства и непрямым в условиях капитализма. Однако работник без документов во всех остальных случаях существенным образом отличается от всех прочих работников в условиях капитализма. Работники без документов находятся в полном распоряжении своих господ.
Прекаризация, которая затрагивает также работников с документами, означает, что они могут запросто оказаться в мире работников без документов. Работники без документов, не попавшие сразу же в заключение, оказываются в условиях, близких к рабству: они работают в теневой экономике, обслуживая лёгкую промышленность, точки быстрого питания, гаражи, интернаты для
престарелых, и предоставляют сексуальные услуги в больших городах. Затем, когда их труд больше не требуется, или когда они настолько измождены, что у них больше нет сил бороться за свои рабочие места, их транспортируют (депортируют) в соответствии с экономическими потребностями и национальными предрассудками их господ из Объединённого Королевства – часто для того, чтобы вернуть в руки господ, от которых они сбежали в стране происхождения.
Британское законодательство идёт в санкционировании подобных аналогов рабству ещё дальше. В соответствии с последним законодательством 2006 года, депортированным и заключённым в центрах задержания отныне разрешается работать. Но вознаграждение, пречитающееся за такую работу, соответствует труду не свободных работников, но труду заключённых. В Статье 59 Закона специально обозначено, что закон о национальном стандарте минимальной заработной платы в данных случаях не должен применяться.
Однако Статья 10 Закона об убежище и иммиграции представляет ещё более очевидный пример законодательного закрепления рабского существования. Она ставит предоставление жилья и другой
поддержки для малообеспеченных в зависимость от взятых ими на себя обязательств по “коммунальному хозяйству”. Это прежде всего касается беженцев, чьи требования были отвергнуты Министерством Внутренних дел, но которые не могут вернуться домой из-за обстоятельств, на которые они не могут повлиять, так как лишены гражданства, больны, или если возвращение в страну
слишком опасно (что парадоксально в случае с отказом на просьбу о политическом убежище).
Статья 10 переводит беженцев в разряд рабов, делая их труд принудительным, так как отказ от труда влечёт за собой лишение жилья и другой поддержки. Когда Акт проходил рассмотрение в комитете Палаты Лордов (15 июня 2004 г.), лорд Рукер поощрял участие групп третьего сектора в тендере за этот рабский труд. Он также предложил, что принудительный труд беженцев может быть
использован для улучшения жилищной ситуации самих беженцев – что представляет собой возможность для местных властей и частных компании бесплатно отремонтировать изношенное и непригодное жильё.
Известны случаи успешного сопротивления введению в действие Статьи 10. В Ливерпуле YMCA участвовала в тендере по этой схеме. Но после массового выражения недовольства со стороны работников без документов и поддерживающих их, тендер был прекращён.
Рабские условия, вводимые в действие и усиливаемые иммиграционным контролем, означают невозможность санирования такого контроля в ходе рефомы или используя другие легальные механизмы. Единственный выбор – между отменой иммиграционного контроля и дальнейшими репрессиями. Точно так же классическое рабство не подлежало реформированию – его необходимо было ликвидировать. Уильям Фишер, описывая принудительный труд, сказал: “Во всех смыслах с ними обращались как с вещами, бездушными объектами или предметами имущества, которые можно покупать и продавать, закладывать и проигрывать в карты, предавать и конфисковывать”. Это высказывание вполне относится к сегодняшним sans papiers. Фактически, Фишер описывал идеологию, на которую опиралась Американская рабовладельческая система до гражданской войны. Рабовладельческий кодекс 1696 г. штата Южная Каролина начинался с провозглашения: “В виду того, что плантации и поместья Провинции не могут быть должным образом управляемы
без использования труда негров и прочих рабов…”. Если заменить “негров” – “экономическими мигрантами”, это превосходным образом отражает аргументацию лейбористов, и использует тот же самый язык, что и политика “управляемой миграции”. Всё это не так уж и ново.
Стив Коэн является участником движения“No One is Illegal”.
Oригинал статьи:
http://noborderslondon.blogspot.com/2006/12/how-new-labour-is-creating-slave.html
*”Новый труд” – брэнд, под которым выступает лейбористская партия в современной
Британии.
перевод с английского Оли Мартыненко
