Этот текст об опыте работы международной пресс-группы во
время протестов 2007 года против Большой восьмёрки должен вдохновить других
людей работать с прессой в будущем в нашем противостоянии махине
медиа-индустрии корпоративного капитализма. Как и саммиты, улицы, городские
кварталы и рабочие места, СМИ представляют собой площадку борьбы. Точно так же,
как мы блокируем работу саммита, мешая его работе, наша работа с прессой создаёт
помехи в рассказах власть имущих о том, как устроен мир. Те, кто имеет власть,
постоянно конструируют дискурсы, чтобы легитимизировать свою власть и свои
действия. Одним из способов самооправдания для них является использование СМИ.
Один из путей нашей борьбы с ними – также использовать СМИ. Но, конечно, СМИ –
не нейтральный арбитр в борьбе за значения. В наши намерения входило устроить
борьбу дискурсов, "пробивать" наш нарратив в СМИ, а не позволять им
просто сообщать о противостоянии в своих собственных терминах. Естественно, СМИ
– не однородная сущность и представляют различные интересы. Но есть и некоторые
общие тенденции, по крайней мере среди корпоративных СМИ. Вот почему Индимедиа
и другие активистские медиа-проекты остаются ключевым элементом нашего
движения. Нашим исходным пунктом было признание того, что мы должны понимать
интересы СМИ и принципы их функционирования, с целью не просто "привлечь
СМИ на нашу сторону" и повлиять на них, чтобы репортажи о нас были более
"благосклонными", но для того, чтобы дать другим активистам
возможность продуктивно использовать медиа в политических целях.Эти заметки должны
венсти вклад в продолжающиеся дебаты о медиа как посреднике, о репрезентации и
работе с прессой, которые имеют место в нашем движении. Первая часть отчёта –
описание того, как мы работали. Далее идёт попытка анализа результатов наших
действий и наших достижений.
#Фаза 1: Начало
В рамках мобилизации против саммита большой восьмёрки 2007
года работали две пресс-группы, связанные с либертарным движением, Gipfelsoli Infogroup ("инфогруппа
саммитной солидарности") и Campinski.
Gipfelsoli – инфогруппа, занимающаяся вопросами волидарности и противостояния
репрессиям на протяжении нескольких лет. Она уже в преддверии саммита
распространяла пресс-релизы об акциях отдельных групп, о государственных
репрессиях и планах полиции, как от имени других групп, так и под своим
собственным названием. Другая пресс-группа, Campinski, была сформирована во
время подготовительного лагеря против Б8 под аналогичным названием в августе
2006, и возобновила свою деятельность в начале 2007. Группа Campinski
распространяла пресс-релизы различных групп либертарного и радикально левого
спектра и всё чаще выпускала собственные пресс-релизы. Участники обеих групп
также давали интервью.
Мы намеревались дополнить эту работу в
международном измерении. Только за три недели до начала саммита несколько
товарищей из либертарных сцен разных стран решили создать международную
пресс-группу, которая бы служила международным порталом или пресс-службой для
групп из радикальной и автономной левой, которые хотели бы видеть пресс-релизы
о их позициях и акциях разосланными по международным СМИ и/или хотели давать
интервью иноязычной прессе. Для этого нам нужно было сформировать базу
(надёжных) контактов с международной прессой. Наша база данных вобрала в себя
те контакты, которые собрали мы и группы вокруг нас во время предыдущей работы
с прессой, и контакты, которые мы получили от товарищей со всего мира.
Прошло больше недели, прежде чем состоялось первое собрание
группы заинтересованных людей (к счастью, среди них были участники G8 2005
Counterspin Collective, которые хотели снова вовлечься в процесс). Язык был
проблемой. Мы хотели, чтобы как наши собственные пресс-релизы, так и
переведённые тексты Gipfelsoli, Campinski и других групп рассылались на как
можно большем количестве языков и соответствовали различным национальным и
региональным контекстам. Это значило, что за каждый язык должен был отвечать по
крайней мере один человек. Кроме того, мы нуждались в достаточном количестве
людей, желающих и способных переводить с немецкого на английский (с которого
большинство людей собирались переводить на другие языки). Мы набросали общий план.
Сперва мы завели ящик электроной почты и wiki-страничку. Мы
знали, что нужно вовлечь в проект больше людей, как тех, кто присоединится к
группе, так и тех, кто будет давать интервью во время протестных событий. Опыт
Counter Spin Collective показал, что список интервьюируемых ценится дороже
золота, и его необходимо создать как можно раньше. В конвергенс-центре Берлин был
организован тренинг для дающих интервью, мы выпустили двуязычные памятки о том,
как давать хорошие интервью, и разослали их по рассылкам и разместили на
сайтах. Мы надеялись привлечь больше людей тренингами, но не так уж много
активистов нашло время их посетить. Тем не менее, памятки оказались полезными.
Также мы устроили дополнительные тренинги в лагере Редделих непостредственно
перед протестами. Кроме техники интервью, тренинги включали ролевую игру,
посвящённую наиболее сложным вопросам: проблеме репрезентации и цитирования
журналистами кого-либо как представителя движения, вопрос так называемого
"насилия" во время протестных событий и проблема выстраивания солидарности
между различными формами акций и политическими перспективами. Последние два
вопроса преследовали на протяжение всех последующих недель работы.
Вторая наша проблема становилась всё более очевидной: у нас
осталось слишком мало времени. В частности, стало ясно, что мы не успеем
обсудить возможность специфической (политической) медиа-стратегии, и нам
придётся ограничиться базовым понятием о том, что мы являемся каналом
коммуникации (пусть даже и важным) между участниками протестов и мэйнстримовой
прессой.
#Фаза 2: Всё
становится сложнее
К нашему восхищению, новые люди хотели присоединиться. Это
было замечательно, но всё ещё не хватало структуры, в которую могли бы влиться
эти товарищи. Чудесно было видеть активистов, включившихся в работу и принявших
ответственность за специфические задачи. Например, наши израильские друзья отвечали
за Израиль, Ближний Восток и некоторые другие арабские страны, а волонтёры из
США занялись технической инфраструктурой. Казалось, что мы сможем достичь
реального международного отклика.
Наш неожиданный успех в собирании контактов прессы усложнил
дело (база данных под конец состояла из 4,400 адресов). После болезненных ночей,
на протяжение которых мы забивали и-мэйлы вручную, решили работать с одним
общим англоязычным списком рассылки со всеми контактами и четырнадцатью другими
списками (по количеству языков, с которыми мы работали). Конвергенс-центр
Росток помнит пот этих ночей!
День 9 мая, когда произошли полицейские рейды в домах
активистов и помещениях альтернативных проектов в Германии, был нашим отправным
пунктом. Мы начали переводить немецкие пресс-релизы и рассылать их по
международным СМИ. В это же время стал возрастать интерес зарубежных медиа к
выступлениям против саммита Б8. Тогда же мы создали телефонный номер для
прессы, по которому сразу же начали звонить журналисты за информацией и для
интервью.
Но во время недели протестов дела обстояли иначе. Мы знали,
что просьбы станут более многочисленными, а наша группа рассеется по нескольким
местам. План был следующим: делать ежедневные "напоминалки" о том,
что должно произойти сегодня (конечно, мы включали туда только открытую для
всех информацию). Утренняя информация должна была направить прессу прямо туда,
где проходили акции. Ближе к вечеру мы собирались рассылать пресс-релиз, в
котором содержались бы комментарии о прошедшем дне, основанные на немецких
пресс-релизах.
Говоря о разделении труда, мы решили, что некоторым из нас
придётся остаться в пресс-офисе в конвергенс-центре Росток, где также
располагалась группа Campinski. Другие поехали в лагерь Редделих, чтобы
принимать и "обслуживать" международную прессу, показывая лагерь
вместе с Карлосом Кемпером из Campinski, который отвечал за немецкие СМИ.
#Фаза 3: Неделя
протестов
Ну и интерес у них был! В первые два дня, до того, как
прибыла основная часть обитателей лагеря, Редделихе был открыт для местных
жителей и журналистов. Многие местные пришли в гости, а журналисты нас чуть не
затоптали! От рассвета до заката (а в дело было в июне на севере, где солнце
раньше встаёт и позднее заходит), трое из нас обошли лагерь по крайней мере
двадцать раз по кругу, каждый раз с новой группой журналистов, показывая
площадку, структуру баррио, кухни и находя для них людей, дававших интервью. Хотя
иногда мы чувствовали себя зверями в зоопарке, открытый день дал хорошую
возможность найти наиболее сговорчивых журналистов из неприятельского лагеря, а
также сконтачиться с активистами, желавшими и способными общаться с прессой. Он
также показал активистам, что есть ответственная группа людей, присматривающая
за многочисленными и часто раздражающими операторами и фотографами. Наша работа
на протяжении следующей недели приобрела некоторую легитимность. Но у
легитимности есть и обратная сторона: все начали обращаться к нам, как только
кто-нибудь где-нибудь доставал камеру, независимо от того, союзник это или
недруг. Мы осознали, что пора обозначить более чёткие границы нашей
деятельности, и настаивали на том, что мы являлись не "оперативной
командой против камер", а группой, имеющей дело с
мэйнстримной/корпоративной прессой. Люди, делающие личные снимки, активисты,
создающие документальное видео и представители художественных проектов должны были
самоорганизовываться.
На пленарном собрании лагеря было решено, что начиная с
субботы никакие видео- или фотокамеры не должны были расчехляться в лагере. Это
было сделано, чтобы не дать журналистам и операторам заполонить лагерь, и
активисты могли спокойно организовывать протестные мероприятия и отдыхать после
них без постоянного присутствия камер. Прессе разрешилил снимать видео и делать
фото у входа в лагерь, около инфо-точки и консьержа. Кто-нибудь из пресс-группы
должен был присутствовать при съёмках и удостоверяться, что все окружающие знают
о них. Нашей задачей также было давать интервью самим, либо находить желающих
дать интервью. Нам было ясно, что мы не являемся пресс-секретарями, и что люди
свободны говорить прессе всё, что посчитают нужным. Но мы старались оставаться
в рамках консенсуса, что ни мы, ни другие интервьюируемые не станут
дистанцироваться от каких-либо акций или активистов, чтобы не играть на руку
силам, желающим разделить движение.
Рабочий день начинался в 7 утра и заканчивался около полуночи.
Ежедневно мы проводили весь день в контактах с прессой. Мы постарались записать
контакты всех представителей прессы, побывавших в лагере, чтобы пополнить базу данных
для дальнейшей работы. Чтобы поддерживать связь с жившими в лагере людьми, хотя
бы один из нас посещал вечерние пленарные собрания.
Присутствие СМИ оставалось постоянным источником противоречий
в лагере. Естественно, отношение обитателей лагеря к журналистам колебалось от
враждебного до приветливого. Стараясь не впадать ни в одну из этих крайностей,
мы не всегда были в простом положении. Мы пытались оставаться чуткими к
колебаниям настроения участников лагеря. Временами было необходимо попридержать
СМИ, и мы работали в тесном взаимодействии с группой защиты лагеря. чтобы
определять моменты, когда присутствие медиа нежелательно. Дело было не в том,
что на глаза медиа не должны были попадать "нелегальные" вещи, происходившие
в лагере, – журналисты не должны были вмешиваться в то, как люди чувствовали
себя после акций и столкновений с полицией, а также не напрягать активистов в
моменты агрессивного поведения полиции по отношению к лагерю. Когда мы
чувствовали, что присутствие СМИ чрезмерно, двое из нас выходили за пределы
лагеря, чтобы принимать журналистов и говорить с ними там. В то же время, мы
знали, что пресса также будет формой защиты лагеря, например, в случае, если полицейские
попытаются устроить рейд. На этот случай мы создали список журналистов, с
которыми можно было связываться в любое время дня и ночи, если бы происходили
подобные события. Наконец, мы, совместно с группой Campinski помогли участникам
лагеря перевести и опубликовать пресс-релиз о безопасности лагеря, когда на
собрании лагеря было решено в случае атаки ментов на лагерь не контратаковать,
но защищать инфраструктуру и участников лагеря. Этот случай стал примером того,
как международная пресс-группа оказалась вынужденной иногда судить, подходит ли
определённая информация международной аудитории. После продолжительной ночной
дискуссии мы решили, что нет необходимости рассылать заявление лагеря
зарубежной прессе, поскольку его содержание было чрезмерно специфичным для
более далёкой аудитории.
#Фаза 4: Что осталось
позади
Мы считали (и считаем), что, пытаясь выстроить инфраструктуру
для передачи наших сообщений или объяснения наших действий, в том числе через
мэйнстримные СМИ, мы разбиваем прилизанные строчки в их рассказах о дивном
новом мире. В этих действиях – огромный потенциал. Но нам было не ясно, каким
образом использовать этот потенциал наиболее эффективно. Благодаря тому, что мы
понимали себя как посредников между журналистами и радикальными активистами, и
стремились установить надёжные контакты, нам удалось сработать достаточно
хорошо. Тем не менее, оставаясь в основном "кураторами", мы не
располагали пространством для работы над стратегическими вторжениями в
медиа-дискурс. Часто результативность наших усилий сводилась к попаданию хорошей
цитаты в репортаж. Если бы была создана устоявшаяся сеть, основанная на
определённых политических принципах работы с прессой, это было бы куда более
полезным.
#Фаза 5: После
саммита – значит перед следующим саммитом
В настоящий момент ведётся много дискуссий, по крайней мере
в Германии, о Б8, полицейских операциях и репрессиях. Идут политические суды,
некоторые из них продолжаются ещё с предыдущих саммитов. Следующий саммит
состоится в Японии всего через год. Есть много причин продолжать работу с
прессой в международной перспективе. Если вы хотите участвовать в разработке
стратегии, переводах, установлении новых контактов, пожалуйста, связывайтесь с
нами:
Jo Smith + 49 15774630348
g8-press-int (sabaka) nadir.org
http://dissentnetzwerk.org/node/2669
http://gipfelsoli.org/MediaG8way/
